— Это-то и удивительно: каждый человек знает, что умрет, а все равно живет так, будто чаша сия минует его или заберет он накопленное с собой на тот свет. Не зря в Римской империи существовала такая традиция: во время триумфального входа после одержанной победы позади прославившегося полководца специально ставили раба, чтобы тот напоминал ему: несмотря на славу, ты такой же смертный, как и все. Надпись «memento mori», что означает «помни, что умрешь», там вывешивали даже во время пиршеств. Особенно власть имущим, людям богатым и состоятельным, это было полезно — во всяком случае, думаю, давало какой-то толчок духовный сердцу и уму.
Какими бы вечными на земле мы себя ни представляли, наступит момент, когда, как говорил академик Вейник, мы «сбросим свой биоскафандр», и вечно живая душа последует туда, куда увлекут ее или земные добродетели, или нераскаянные грехи.
В 1996 году, во времена вседозволенности, по Питерскому телевидению показали прямой репортаж из крематория. Главным в той передаче, которую увидели немногие (прошла она днем и больше не повторялась никогда), стало следующее. К голове покойного прикрепили датчики электроэнцефалографа, дабы исследовать активность мозга в момент отправки трупа в печь.
Естественно, прибор показывал полный покой, поскольку человек умер несколько дней назад и мозг его давно остановил работу. Но с приближением гроба к жерлу печи перо электроэнцефалографа вдруг стало дрожать, а потом и вовсе выписывать такие высокие зубцы, будто мозг умершего ожил перед опасностью и начал в страхе кричать.
И пусть это покажется кому-то фантастическим, но когда ученые расшифровали показания прибора, то оказалось, что мозг покойного перед жерлом огненной печи давал тот же сигнал, что и мозг живого, но сильно напуганного человека…
Христианство всегда знало и учило своих приверженцев, что человек — нечто большее, чем простое сочетание химических элементов, что кроме тела он имеет душу, которая и после смерти продолжает жить и развиваться в новых условиях. Она страшится своего нового состояния, ужасается и просит о молитве. На том свете атеистов нет.